Избрание

Израиль и Церковь, при их правильной интерпретации, имеют один общий жизненно важный элемент: каждый из них является продуктом того, что в теологических терминах называется «небесное избрание». Более просто это значит «Божий выбор».

Множество противоречий относительно Израиля вращается вокруг этого предмета Божьего выбора. Если существует что-нибудь такое, что не нравится естественному природному сознанию невозрожденного человека, то это откровение, что Бог избрал определенных людей. Мы обычно можем допустить это ровно настолько, насколько мы верим, что мы – те люди, которых избрал Бог. Наши проблемы начинаются тогда, когда Бог говорит, что Он избрал народ, который мы бы никогда не избрали! Для гуманиста эта истина небесного избрания подобна вошедшему в поговорку размахиванию красной тряпкой перед быком.

В Римлянам 9:10-18 Павел показывает исторический пример избрания из Ветхого Завета – рождение Иакова и Исава. Оба близнеца были от одного и того же отца, но уже до их рождения Бог провозгласил Свою позицию по отношению к каждому из них. По словам Павла, Бог сделал так, чтобы показать, что причина решения предназначения человека зависит не от того, что он делает, но от Божьего выбора.

Такая доктрина никогда не была удобной для восприятия плотским сознанием человека.

И не одно это; но так было и с Ревеккою, когда она зачала в одно время двух сыновей от Исаака, отца нашего; ибо, когда они еще не родились и не сделали ничего доброго или худого, – дабы изволение Божие в избрании происходило не от дел, но от Призывающего, – сказано было ей: «больший будет в порабощении у меньшего», как и написано: «Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел».

(стихи 10-13)

Прежде, чем братья вышли из чрева, без каких-либо ссылок на то, что они сделали, Бог провозгласил Свой выбор. Более того, такой порядок, когда старший служит младшему, противоречит принятым правилам культуры тех дней. Ясно, что Божий выбор не основывался не характере Иакова или добрых делах, поскольку он еще не родился. С другой стороны, все добродетели, впоследствии исходившие из жизни Иакова, были плодами Божьего выбора.

Затем Павел показывает путь, который, вероятно, вызвал бы отрицательную реакцию у многих людей:

Что же скажем? Неужели неправда у Бога? Никак. Ибо Он говорит Моисею: «кого помиловать, помилую; кого жалеть, пожалею».

(стихи 14-15)

Милосердие и сострадание исходят из суверенного решения Бога. Тем не менее, к несчастью, истина суверенности Бога в современной Церкви обычно едва упоминалась. Мы могли бы определить суверенность Бога словами о том, что Бог делает что Он хочет, когда Он хочет, как Он хочет. Он не спрашивает ни у кого разрешения. (Это то, что действительно раздражает гуманистов. Он не консультируется с ними!)

Итак, помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего.

(стих 16)

Все наши усилия и все наши благие дела несущественны. Мы всецело зависим от Божьей милости, которую Он Сам свободно распределяет среди тех, кого Он выбирает.

В следующем стихе Павел переходит от темы милости к теме суда:

Ибо Писание говорит фараону: «для того самого Я и поставил тебя, чтобы показать над тобою силу Мою, и чтобы проповедано было имя Мое по всей земле».

(стих 17)

Фараон был чрезвычайно жестоким правителем, и все же именно Бог возвеличил его. Бог сделал это специально, чтобы на примере фараона показать всем последующим поколениям Свой суд над правителями, противящимся намерениям и народу Божьему.

Этот раздел Павел заканчивает подчеркиванием мысли, что Бог Своим суверенным решением дарит милость или отказывает в ней в жизни каждого человека.

Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает.

(стих 18)

Мы всегда должны помнить, что Бог не обязан оказывать милость кому-либо из нас. Это происходит исключительно из Его благодати. Если бы Он никогда не оказывал милости никому из нас, то и тогда Он оставался бы полностью прав.

Когда Бог уделяет свою милость, Он ставит определенные простые условия, которым мы должны отвечать. Эти условия установлены в посланиях Евангелия. Однако, тот факт, что мы отвечаем Его условиям милосердия, тем не менее, не означает, что мы заслужили его. По определению, ни милость, ни благодать никогда не могут быть заслужены.