Глава 7

СВОБОДА ОТ ГОСПОДСТВА ЗАКОНА БЛАГОДАРЯ ХРИСТУ (СТ.1-6)

Разве дети Божии во времена Нового Завета все еще состоят под законом? Так спрашивают часто и снова спрашивают. Близорукие и легкомысленные верующие не ведающие, что они состоят под законом, скоро сошлются на букву закона и скажут, что Христос конец закона, (Рим.10:4); или скажут: "мы не под законом, а под благодатью (гл.6:14); но простым воспоминанием этих божественных слов никто не становится христианином, освобожденным от закона. Тут должно случиться нечто более великое. – Другие верующие как раз противоположность этим. Они совершенно убеждены в том, что они под господством закона и верят, что так должно быть с учениками Христа. Они дрожат, когда кто-либо собирается говорить об освобождении от закона. Бедна и хилая духовная жизнь этих бедных душ; они же этого не сознают. Они еще никогда не имели истинного взгляда на полное и вечное искупление, поэтому им жизнь во Христе чуждая, несмотря на то, что они уже много лет назад возродились. Слава Господу, что Он нам дал свой ясный свет дарованный нам в Его Слове, которое несет нам радостную весть, что мы можем быть свободными от закона, да, должны быть свободны, если мы действительно хотим жить для Господа (Гал.2:9). И оно нам говорит, почему это должно быть, и как мы тогда, когда мы на славном пути Бога, получаем оправдание закона, исполненного нами самым приятным для Бога способом. (Рим.8:3,4). Седьмая глава послания к Римлянам дает нам ключ к разумению многих вопросов, которые касаются закона Бога и нашего отношения к нему.

Стих 1

Если в Новом Завете говорится просто "закон", то всегда подразумевается данный на Синае закон. Это то руководящее начало, cвятое и божественное Слово Божие, данное всем человекам, о котором здесь идет речь. Если апостол здесь говорит с теми, которые знают закон, то он подразумевает не только верующих из Израиля, но возможно и всю общину в Риме, даже если она главным образом состояла из язычников, обращенных в христианство. Причина, почему мы так рассуждаем, следующая: все свидетельства, которые первые христиане распространяли, они везде основывали на Слове Божием. Под этим Словом в то время подразумевался, когда писалось это послание, весь Ветхий Завет. Когда возвещалось словное искупление, когда говорилось доходчиво до сердца о Его страданиях и смерти, когда все время повторялось: "как написано". Возьмем мы только это послание, которое апостол Павел так пишет общине в Риме, то мы из его текста можем узнать, что Римская община была знакома с Ветхим Заветом и законом Моисея, потому что он показывает им Бога таким, каким Его нам открывает Ветхий Завет: Его справедливость, как ее изображает закон, оправдание грешника верою он доказывает из Бытия через Моисея и далее через Давида. Да, даже Христа он нам показывает во свете ветхого завета, из которого взят Адам как прообраз нашего Господа. Итак, первые общины знали ветхий завет и закон. Более или менее и нам знаком ветхий завет и закон, так как мы дети Божии, верующие, благодаря открытой нам истине. Прежде объяснения о могучем совершенстве закона, апостол говорит о том факте, что закон властвует над человеком, пока он жив. Закон имеет отношение только к живому человеку, который подвластен ему; он имеет власть повелевать, запрещать, требовать, требовать и отказывать, угрожать, наказывать, оправдывать, осуждать. И так как это закон Бога, который обязан требовать совершенное послушание, ничего не знающий о прощении отступивших от него, то его господство роковое тем более, что никто не может удовлетворить его требования. Освобождения же от закона нет, пока человек жив; только смерть уничтожает все обязательства, и закон закрывает свои акты только со смертью человека. Ранее (Рим.6:14): апостол, однако выразил очень определенно и уверенно, то оправданные, соединенные со Христом не под законом, но под милостью, но апостол к этому утвердительному высказыванию не дает никакого объяснения, как это получилось, что они освободились от закона, но здесь дается объяснение:

Стих 2

Пример взятый из повседневной жизни (лучшего нельзя было найти): брачный союз между мужчиной и женщиной, который закон Бога освящает, должен сделать видимым для нас наше состояние и наше отношение к закону. Женщина – главная личность этой иллюстрации. Она вступила в брак, следовательно она законно связана с мужем, и связана с ним узами брака, крепче которых нет, ибо мужчина, и женщина суть одно тело, этот союз неразрушим, потому что так это определил закон Бога, охраняющий брак и господствующий над ним. Люди же желают разводов и находят разные причины для разводов, но закон Божий не признает ни одного, жена связана со своим мужем до его смерти. Только тогда закон признает развод, когда муж умирает. Она сама не может освободиться от мужа, так же и другие не могут осуществить ее развод. Если муж умер, то закон отступает, она освобождена, так, как будто уже не существует для нее брачного закона, ибо как она освободилась от мужа через смерть, так она и освободилась от закона.

Стих 3

Изображенная выше картина не заканчивается этой зарисовкой, но касается и другого возможного и важного случая. Предположено: женщина выходит замуж за другого, когда ее первый муж еще жив и следовательно согласно закона Божьего не было развода ей. Что же она сделала? Она вошла в презренное и проклятое состояние. Согласно закона она называется прелюбодейкой, и действительно она прелюбодейка. Но освободилась ли она от закона? Нисколько! Закон своей господствующей силой осуждает ее. Несмотря на то, что текст не распространяется об осуждении и наказании, то все же каждый знакомый с законом знает, как неумолимо закон поступал с прелюбодейками. Дальше предполагается: муж умирает, Бог Сам разрывает узы брака, и она становится женой другого мужа. Теперь ей можно так поступить как будто она еще никогда не была под брачным законом. В своем новом выборе она не прелюбодейка, но она совершенно честно становится женой второго мужа.

Стих 4

"Так и вы, братия мои" – так дело обстоит и с вами, с вашей жизнью веры, как в данном примере. Более близкое применение того, что сказано во 2-м и 3-м стихах он предоставляет каждому из нас и сейчас же переходит к центру тяжести того, что у него главным образом на сердце, а именно к нашему состоянию смерти со Христом, и с этим и смерть первого мужа, так что мы избавлены от него и от закона. Будем искать применение стихов 2-го и 3-го: "так и вы" – точно так же как там в данном примере, все концентрируется вокруг женщины,- в духовном отношении все концентрируется вокруг нас. Каждый рожденный от Бога находится в положении той женщины. Каждый человек, начиная от своего физического рождения близко, как нельзя больше и ближе, связан с ветхим человеком, потомком ветхого Адама; он с ним одно тело, одна личность. Это со времени младенчества ваше настоящее "Я": эта связь от века состоит под законом и не разрешима. Ветхий человек первый, который имеет все права на вас. Совершенно вы не можете расстаться с ним, так же как это не могла сделать та женщина со своим мужем; никто и ничто не может вас заставить расстаться с ним: только одно допускается законом: это смерть ветхого человека. Сам Бог должен вмешаться в ваше дело, когда должно произойти у вас разделение. Как только произойдет смерть этого ветхого человека, – вашего первого мужа, вы освободились от него и вместе с этим и от закона. Но дальше: как в том примере предполагается, что женщина (вопреки закону) может соединиться с другим мужем при жизни своего первого мужа, так случается часто и в жизни верующих. Когда они родятся от Бога, то с их стороны брачный союз с первым мужем, то есть с ветхим человеком не расторгнут: они посредством его – плотские. Часто они долго остаются в связи этой, как коринфяне (1Кор.3:1-4) часто после того, что они вышли из плотского состояния, они снова возвращаются в него (Гал.3:3) некоторые не освобождаются даже до могилы, несмотря на то, что в искуплении Христа содержится все, также и расторжение этого брачного союза. Несмотря на все, новый союз заключен как остающийся. Другой муж, – Второй Адам, Сам Себя отдал за них; и что касается Его, то Он Сам произвел требовавшийся развод с первым мужем – нашим ветхим человеком. Но ты, бедная женщина – бедная душа, которая видит себя все еще соединенной с первым мужем! Какое жалкое твое положение! Ты радуешься Другому мужу, ты рада быть Христовой и хотела бы только жить с Ним и для Него, но первый муж против этого, ссылается на свои права на тебя, он тебя не бросает и не освобождает. Это объяснение той, часто наблюдаемой, скорбной двуполой жизни некоторых верующих, делающей их несчастными. Ветхий человек жив, а закон иначе не может: он должен осуждать. Душа хочет освободиться от ветхого человека и от закона; она борется и сражается с первым, она хочет, чтобы он умер, но он не уступает своих прав и "умереть", говорит он, "Я не умру до твоей могилы". – О, несчастные! Многие верят таким речам и часто гораздо больше верят ему (в.ч.), чем Тому, что есть действительно полное освобождение от него – распятие ветхого человека вместе со Христом! Какая великая милость из Ее полноты та, когда в один благословенный день, давно открытый факт, Духом Святым душе открывается и запечатлевается как новое Евангелие: "так и вы умерли для закона телом Христовым". – Ты, т.е. ветхий человек, твое бывшее собственное "я", больше чем 1900 лет тому назад потонуло в теле Другого Адама, когда Он первое поколение вознес на крест и оно было умерщвлено там с Ним. Таким образом твоя первая жизнь ветхого человека, к которой закон обращает все свои требования, для закона умерщвлена. Ты, некогда бывший, уже не существуешь, твоя жизнь вместе с первой жизнью Другого Адама умерщвлена на кресте. Первый муж умер. Ты теперь новый человек и принадлежишь никому другому, как Тому, Который воскрес из мертвых. Он живет другой жизнью: жизнью воскресения, и ты, который с Ним умер и воскрес живешь Его жизнью воскресения. Так с тех пор всякая связь с первым мужем закончилась путем смерти тела Христа. Ты умерщвлен для закона и всякие обязательства по отношению к нему аннулированы. Вот это Дух Святой нам здесь хочет дать понять. Если мы осуществим это верою, то есть если мы действительно принадлежим другому мужу, воскресшему из мертвых, тогда осуществляется святое намерение Бога: "да приносим плод Богу". Только в реальном соединении со Христом Воскресшим, которое возможно только после уничтожения двуполой жизни, в которой "первый муж" еще настаивает на своих правах; только в истинном срастании окулированной ветки с Деревом жизни содержится сила, посредством которой может быть удовлетворено желание и томление Бога – собирать с нас плоды. От каждой брачной связи ожидается плод. Какой плод должен быть для Бога, когда связь с "первым мужем" совершенно прекращена и мы действительно соединены с Воскресшим из мертвых? Подумай, ты теперь воскрес со Христом (Кол.3:1): принадлежишь с Ним к другому миру, другой жизни и эта жизнь проникла в тебя. Твоя связь с тем (старым) миром, с прошлой жизнью уничтожена; все это тебя уже не касается. – За этим должно последовать искание горнего, где Христос по правую руку Отца. Это стремление к горнему должно наполнять тебя, пока ты сам туда войдешь.

Стих 5

"...Когда мы жили по плоти"... Слово "плоть", в том смысле, как оно здесь употреблено, мы встречаем его здесь в первый раз, в дальнейшем оно будет встречаться часто, поэтому мы напомним, что в Писании оно имеет двойной смысл. Во-первых, оно употребляется, когда идет речь о материальной плоти, из которой состоит наше физическое тело. В таком смысле употребляет его апостол (Рим.2:28): иногда оно обозначает всю нашу физическую жизнь, как, например (2Кор.4:11); также обозначается этим словом все человечество (Ис.40:6); и опять вся живая тварь (Быт.6:13;7:21,23 Мат.24:22). Также чтобы намекать на ничтожество, низость и немощь, которые свойственны людям (Иоан.1:13); Но во-вторых Св. Писание этим словом "плоть" обозначает наше падшее греховное и отчужденное от Бога состояние, как мы его по природе унаследовали от Адама. Это плотское природное состояние, или содержание нашего внутреннего духовного человека – наш характер с его делами – природа не может быть улучшена или приручена, или как-нибудь изменена. Она везде и во все времена противодействовала Духу Святому (Быт.6:3; Деян.7:51; Гал.5:17); Следовательно, от плоти мы можем спастись только её гибелью, уничтожением и смертью (Рим.6:6; Гал.5:24; Рим.8:13): В таком смысле здесь употреблено это слово. Словами: "когда мы жили по плоти" указывается на прошлое греховное состояние, в котором ветхий человек не был распят, когда царствовал принцип греха и мы находились под законом и поэтому не мог произрастать плод для Бога, о котором говорилось. Правда, плод произрастал и из этого брачного союза, но плод к смерти. Несмотря на то, что нам уже было сказано как созревает плод в том состоянии, еще раз нам об этом напоминается, и перед нашими глазами еще раз демонстрируется вся важность этого греховного процесса, чтобы мы обратили на него наше особое внимание. В этом плотском состоянии "страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших". Это не только в невозрожденном состоянии, но так же когда мы как возрожденные, подобные той женщине, не покончили с ветхим человеком в смерти Христа. (Это плотское состояние в котором дитя Божие живет согласно своей ветхой природе.) Тогда мы будем наполнены греховными желаниями. Это возможно человек и не увидит, потому что они не все вместе выступают. Они дремлют в нем и не шевелятся и он сам себе кажется чистым, благородным, может быть даже освященным, пока откуда то залетит искра, которая воспламенит все греховные желания и начинается их бурное волнение. Бедный человек, если он только действительно наблюдает за собой, испугается и удивится тому, на что он способен, и всему тому, что обитает в нем. Однако не должны ли мы удивляться, когда тут указывается на закон, благодаря которому возбуждаются греховные страсти? Так же как преступный сброд, который прячется в разных потаенных местах, так что даже не имеешь никакого понятия об их присутствии, вдруг начинают шевелиться и бегают туда и сюда, когда появится блюститель полрядка, или даже прозвучит голос его – так происходит и с человеком, в котором дремлют сладострастие и похоти, когда закон Божий приближается к ним со своими повелениями, запрещениями и осуждениями. Тогда там не находится никакого желания обуздать свои наклонности и подчиниться требованиям закона, и так как нет средств их задержать, то они именно в запрещенном ищут свое удовлетворение. Так они продолжают действовать из года в год, превращая то одни, то другие члены в орудие их страстей, пока они приобретают все больше силы и для них уже не будет никаких препятствий. Беспомощен бедный раб против них, он порабощен, он погиб, потому что закон, осуждающий их вместе с рабом, уже не может ему помочь. Так совершенно невозможен плод для Бога, если мы живем по плоти, возрожденные мы или невозрожденные. Плод для Бога может только тогда образоваться в нас, когда настанет то другое состояние в нас, в котором ветхий человек наш распят со Христом и мы принадлежим Тому Который воскрес из мертвых.

Стих 6

Первая половина этого стиха вернее должна бы гласить так: "Но теперь мы освобождены от закона, потому что умер тот, в котором были задержаны". – Подобно той женщине, как она своим первым мужем, – мы были задержаны нашим ветхим человеком, и не могли принадлежать Другому, но вот последовала его избавительная для нас смерть. Мы, то есть наш ветхий человек умер в теле Христа на кресте, и как мы освободились от первого мужа (в.ч.), так освободились и от закона, который господствовал над нашим союзом с ним. Итак мы пришли с законом к концу. Это звучит как возглас ликования: "Мы освободились от закона!" Это как будто кто-то долгое время носил кандалы, но настал день, когда они были сняты с него, и он теперь может свободно двигаться: ходить, бегать и прыгать. Он может свободно дышать, потому что вступил в беспрепятственную, новую, радостную жизнь. Но почему освобождение от закона, путем и способом, как оно здесь показано, так желательно и такое воодушевительное событие? Ответ содержится в том, что здесь дальше сказано: "чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве". Если бы сюда было внесено понятие "долженствовать", о чем апостол не мог думать, так как он об этом не сообщает, как оно должно бы быть,но каково оно теперь, тогда опять входило бы новое принуждение закона, после того, что устранены: "ты должен" и "ты не должен". Это слово "должен" создает из двух названных и стоящих друг против друга состояний:

1)состояние под законом и

2) состояние в духе – две рядом стоящие системы, и ставит человека, бывшего в первом состоянии – во второе и говорит ему: " по первой системе ты долженбыл поступать так, а по другой системе ты должен иначе". А между тем эти два состояния суть два элемента совершенно противоположных друг другу: 1-е состояние – это элемент буквы, формы, внешности и принужденного рабства; другое состояние есть атмосфера Духа Святого, Который все проникает и действует глубоко внутри, в свободе Духа освящает и одухотворяет. 1-е состояние это элемент рабства, потому что мы, связанные грехом, под давлением ветхого человека, в плену и под господством смерти, и к этому еще и закон возлагает на нас свое ярмо. – Другое же состояние – это элемент свободы; в нем мы от всего этого освобожденные – добровольно и от всего сердца исполняем волю Божию. Кроме того, первое состояние есть элемент смерти, так как мы сами еще в смерти и продолжаем погружаться в нее все глубже, и даже каждая заповедь закона, которая была нам для жизни, служит к смерти. Другое же состояние есть элемент жизни, так как в Нем я одно с Ним, Который есть воскресение и жизнь. Мне дано в Нем пить эту жизнь полными глотками и все что мною будет сделано, это продукт полноты жизни Христа. Служить Богу в ветхой сущности буквы, в ветхих формах, предписаниях и заповедях, внешне точно соблюденных, и одновременно оставаться в рабстве греха, всегда будет иметь сходство с богослужением Савла до познания им Христа, и через это познание он узнал со страхом, что он все время был величайший грешник и враг Бога. Служение же в обновленном духе, в радости внутреннего человека и в силе Духа Святого может быть определенно словами (Фил.4:13): "Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе", с прибавлением (1Кор.15:10): "но Благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна", она одна может и поведет к цели, которой достиг этот раб Божий, когда он сказал: "Подвигом добрым я подвизался..." (2Тим.4:7-8). Этим стихом апостол здесь заканчивает начатую тему о новой сущности духа, чтобы вернуться к ней в 8-й главе с первого стиха. Другую истину относительно закона и греха апостол считает нужным осветить здесь, потому что в конце 8-ой главы она была бы не на месте. Как закон и грех действуют в искупленном, когда он опять встречается с ними: стихи 7-25.

Стих 7

"Что же скажем? Неужели от закона грех?" Этот вопрос безусловно здесь на месте, потому что плотские люди могли сделать неправильные выводы, касающиеся закона. Потому что почти везде, где апостол показывает закон приближающийся к человеку или действующий на него, для человека не получается ничего хорошего, а большею частью плохое; на конец он и сам выразил свою радость, что он освободился от буквы закона, то есть Богу уже не служит по букве закона, но в обновлении духа. Законников такое отношение могло довести до крайности, и к вопросу, который он ставит сам: "Неужели от закона грех?" Правда, такое предположение он с недовольством отвергает и не допускает ни малейшего обвинения закона, так как он исходит от Бога и Его Именем требует добра, а зло запрещает и осуждает. Этому противится наша внутренняя злая сущность; вся без исключения вина находится в падшем состоянии человека. "Но я не иначе узнал грех, как посредством закона". Здесь как будто апостол хочет сказать: не только это не грех, но наоборот, это ведет к правильному пониманию греха. Закон сослужил мне добрую службу; я никогда не дошел бы сам до правильного понимания греха, если бы не было закона. Я только считал бы грехом сделанные дела, явные вспыхивания греха, но закон пошел гораздо глубже, он меня довел до настоящего корня греха. "Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: "не пожелай". Снова апостол возвращается к "пожеланиям" или как это слово должно быть понято в расширенном смысле, как страстное желание, жадность или вожделение ст.5; это включает в себе гораздо больше чем провозглашено законом (Исх.20:17); Согласно свидетельства апостола речь идет о каждом страстном пожелании и вожделении. Он это все так ясно не видел и не познал бы если бы закон Бога против этого не провозгласил бы свое торжественное "veto" (запрещаю). И нужно ли было благоразумнее апостола, освященного Духом Святым, чтобы наблюдать за влиянием вожделений и закона и описать их действия? Непонятным остается только одно: как некоторые толкователи здесь описанный опыт относят ко времени невозрожденного состояния апостола Павла, потому что наблюдения, как он их передает, не могут быть произведены невозрожденным человеком, и не могут быть записаны только на основании запоминаний, потому что то, что случалось в невозрожденном состоянии, не сохранилось бы в памяти, так как произошло без света свыше. Вспоминание прошлого возможно только сумеет воскресить в памяти презренные дела, но о развитии внутреннего психологического процесса оно сумеет сообщить только нечто туманное. Каждый раз, когда Слово нам напоминает о вожделениях и похотях человека, то мы – падшие существа снова стоим перед одной из глубочайших бездн нашей гибели. Почему это так, понять не трудно. Ведь человек был создан для того, чтобы участвовать во всем, что есть в Боге. Он не мог бы иметь ни способности, ни восприимчивости для Бога, если бы он не был создан пустым существом с сильным желанием быть исполненным. Так Бог поставил его в этот мир со страстным желанием, обращенным к Создателю быть исполненным только Им, Иеговой, Который был готов удовлетворить полностью все желания человека. Так все источники человека были в его Боге. Человек со времени своего падения сделался существом крайне пустым и с тем же страстным желанием, но отведенным от неисчерпаемого Первоисточника, и так нет ему ничего, что могло бы его удовлетворить. Когда он отвернулся от Бога, он начал искать удовлетворение вне Бога итак он продолжает, полон неудовлетворенности, гоняться за всем тем, что ему преподносит мир, грех, сатана собственная плоть и кровь. Какая масса и какая мерзость греховных желаний собралась бы, если бы мы собрали всю массу их, которая возникала в нас за время нашей жизни. Мы нашли бы, что жадные желания и похоти были главными, движущими силами нашей деятельности и поведения. Секрет безнадежно злого сердца содержится в его сильных плотских желаниях. Когда человек возрождается, то его страстные желания обращаются на то, что в Боге и на Бога самого; он может сказать: "желание добра есть во мне" и "по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием." (Гл. 7:18 и 22); когда же он совсем выздоравливает от своего грехопадения, тогда он может всегда говорить: "как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу Крепкому, живому! (Пс.41:2-3); и желание его удовлетворено, когда он имеет Его, тогда он восклицает: "Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле." (Пс.72:25): Такой теперь его внутренний человек. Но в нем есть еще ветхий человек, грех или принцип греха и плоть, то есть его прежняя падшая природа. Это целый вулкан в нем, от которого во Христе и Его искуплении есть полное спасение. Но это только условно для каждого обновленного человека. Условие такое: быть одно со Христом и верою пребывать во Христе Распятом и Воскресшем, как это было показано нам в 6-й и 7-й главах. Верующие, которые заканчивают свое оправдание 3-й главой к Римлянам и не входят в общение смерти и воскресения Христа, а также и вошедшие в него, но не оставшиеся в нем, стоя и живя на собственной почве, переживут горький опыт, который описывает апостол, начиная отсюда и до конца главы, так как они опять будут под грехом и законом.

Стих 8

Только не будем упускать из виду, что здесь словом "грех" всегда подразумевается живущее в нас зло или принцип греха. Апостол как бы одухотворяет грех, т.е. изображает его как личность, торгующуюся, или мертвую, оживляющуюся, обманывающую его, убивающую его и т.д. Если мы еще здесь замечаем оба "я", старое и новое, тогда мы узнаем как не распятый греховный принцип с помощью старого "я" развивает свою деятельность. В предыдущем стихе апостол свидетельствовал, что запрет закона открыл ему глаза на желания и похоти, так что он, всмотревшись в них, хорошо понял грех, потому что в них корень греха и все его разветвления. В этом стихе он показывает насколько он был далек от понимания, что запрет закона может удержать от сильных желаний; наоборот, "грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание." То, что согласно божественного повеления должно остановиться, как раз произошло вопреки его. Зло, находящееся в нас, воспламенилось при простом воспоминании о нем или благодаря напоминанию. Неисправимый ругатель, может быть месяцами не ругавший никого, разражается руганью, потому что ему кто-то сказал: "нехорошо ссориться и ругаться". Доброе слово его раздражает и служит причиной и толчком для проявления его по природе злого характера. Может быть этот бедный ругатель еще не скоро проявил бы себя, если бы не задели его больное место. Так это бывает и с грехом, находящимся в нас, если он не взят в плен смертью Христа. Закон говорит: "не пожелай", а внутреннее естество наше возбуждает в нас всякие желания. Как поток лавы из кратера вулкана изливается из нас похоть, желания и стремления к запрещенному и не спрашивает: "а что говорит Божий закон?" "Ибо без закона грех мертв". Это определение Павла, что грех без закона был мертв, многих ввело в заблуждение, потому что толковали мертвость греха как дремоту греха, и даже у необращенного человека. Конечно, после такого понимания и толкование будет неправильное. Но апостол в первых трех главах достаточно ясно высказался о том, как действует грех и закон в необращенном человеке, так что здесь в наставлении для детей Божиих добавлений не требуется. Говорят: греховный принцип лежит в нас дремлющий и окаменелый до того, что повеления и запрещения закона действуют на нашу испорченную природу; его яд и сила нам неизвестны. Так что для наших ощущений и чувств получается впечатление их мертвости. Но это слово (нашего текста) отнюдь не говорит, чем кажется грех и греховный принцип нашему ощущению, но, что это согласно свидетельства Бога. Это свидетельство нам говорит, что грех живущий в нас, действительно мертв, а не только кажется мертвым. Но верно, что живущий в нас грех мертв только в том случае, когда наш ветхий человек распят вместе со Христом, с Которым и тело греха или принцип греха получает смертельный удар гл.6:6 и 8:3; Когда этот первый "муж" умерщвлен телом Христа и мы принадлежим Тому, Который воскрес из мертвых гл.7:4 и остаемся в этом состоянии веры, то он со всеми своими бывшими правами уже не в состоянии повредить нам. Таким образом, когда мы живем во Христе – грех мертв, но тогда мы живем и без закона гл.7:6 . Вывод такой : тот о котором можно сказать, что грех в нем мертв, не только оправдан Христом, но он умерший и воскресший со Христом. Тогда тут возникает вопрос: как закон должен такому сказать: "не пожелай" и как грех может взять повод от заповеди и возбудить в нем всякие желания? – Это может с таким человеком случиться только тогда, когда он оставит свое блаженное положение во Христе. Оставаясь во Христе, искупленный свободен от власти греха и от закона. Но как только он стает на собственную почву, оба опять в силе. Закон связан с живущим грехом и входит туда, где грех только начинает шевелиться. Вот что апостол главным образом хотел изложить ясно; то есть как грех и закон действуют в оправданном, когда таковой опять сходит на собственную почву.

Стих 9

То, что мы сейчас слышали Павел нам теперь показывает на основании собственного опыта. Он говорит: "Я жил некогда без закона." Высокий интерес должно в нас возбудить то, когда он жил без закона? – Те толкователи, которые думают, что этот стих описывает состояние невозрожденного человека, не могут иначе, как тоже сказать о Павле, что он говорит о себе, когда он был невозрожденным. Так, например, пишет один из таких, как будто апостол говорит о себе: "В дни моего незнания, (когда грех для меня, для моего ощущения, был как мертвый), я в этом смысле был как чужой для закона, я считал себя праведным человеком, и как таковой вправе жить из руки Божией; но когда пришла заповедь, запрещающая всякие непорядочные желания – ибо апостол видит в этом дух всего закона – ожил грех – он неожиданно открылся во всей своей злостности и силе, как будто выскочил из состояния мертвости. "А я умер", то есть видел себя в мертвом глазе закона, который никогда не соблюдался, и не мог быть соблюдаемым, как мертвым человеком". Это толкование вовсе не показывает Савла, как живущего без закона, как сам апостол здесь утверждает положительно, потому что, как фарисей сын фарисея. (Деян.23:6); он с детства жил под законом. Что он смотрел на себя как на праведника, то этого мнения о себе придерживались все фарисеи (Фил.3:6); Несмотря на это он после о своей прежней жизни говорит: "Между которыми (т.е. между неверующими) и мы все жили по нашим плотским похотям и т.д. (Еф.2:3); Но, что заповедь закона у него – законника когда-либо вызвала такое сильное потрясение, какое он описывает в этом и следующем стихе, об этом он нигде ничего не говорит. Мы все знаем, что он был потрясен явлением ему Иисуса Христа на пути в Дамаск, и когда это произошло, он сам себя не считал мертвым человеком, но погибшим, который пробился в этот момент к истинной жизни, но не так, как он говорит здесь в 10-м стихе:"...а я умер". Павел мог только, живя в своем обновленном состоянии, сказать о себе: "Я жил некогда без закона". А теперь он вместе со Христом умер для закона и вместе с Ним воскресший ходил в новой жизни (Рим.6:3,4). Он служил теперь "Богу в новой сущности духа, а сущность буквы или закона была устранена (Рим.7:6). В этом состоянии, где пульсировала новая жизнь в полной своей силе, ему уже не было нужно ни побуждения, ни остановки со стороны закона. В счастливом, преданном Господу апостоле, Сам Господь производил желание и исполнение по Своему усмотрению, без какого либо вмешательства закона. Но, когда же случилось то, о чем он говорит дальше, "когда пришла заповедь, то грех ожил?" Почти не нужно говорить о том, что это случилось после описанного состояния, где он жил свободный от закона, и где грех тоже был мертв. Это состояние однажды очевидно, уступило место другому состоянию, где закон со своим запретом "не пожелай" был побужден вмешаться в действия раба Божьего. Сильное желание в сердце верующего всегда первый признак, что он отошел от полноты довольства жизни во Христе, спустился вниз и опять очутился на собственной почве. Посмотрите на Израиль. Среди многих грехов, ради которых народ был побит в пустыне, первое место занимает похоть. (1Кор.10:5-10). (6-й ст.) Ведь первой заповедью в раю перед возникновением греха был запрет похотливости на злое, первой заповедью в раю, когда еще не вторгался грех, было не больше, не меньше: "не пожелай", каждое искушение начинается с желания – похоти. "Похоть же, зачавши, рождает грех". (Иак.1:15). Апостол Иаков указывает ход событий, как от похоти рождается грех, а от греха – смерть; это согласовывается со словами апостола Павла. Когда возникает похоть, тогда святой страж – закон – на своем посту, и требует непременного устранения зла. Если мы тогда начинаем всей своей силой обороняться от похоти и бороться с ней вместо того, чтобы тот час же верою опять занять свое место во Христе, то мы попали на превратный путь, потому что мы собственной силой ничего не сделаем. Закон только повелевает, но не имеет силу, которой он мог бы снабдить нас противостать злу, поэтому содержавшийся доныне под ночью смерти Христа греховный принцип поднимается, и грех опять оживает. Он может устоять против закона, ведет похоти к победам и возбуждает их в большем количестве чем раньше. За этим следует то, что испытал апостол Павел и что он описывает до конца этой главы. Время жизни веры ап. Павла, когда он переживал этот опыт, очевидно относится к тем трем годам в Аравии вскоре после его обращения (Гал.1:17,18). Эти три года окутаны сплошной тьмой. После начатого сильного свидетельства в Дамаске (Деян.9:20-22) следует его бегство из города (ст.24,25) и о свидетельстве в Аравии ничего больше не слышно. Возможно, что здесь Господь, на некоторое время допустил, что его раб опять подпал под закон и воскресший греховный принцип. Посредством этого он познал отчаянно злой греховный принцип в самом себе во свете Бога, но познал и тот факт, что не существует ни какой другой силы, которая может бороться с ним, кроме самого Христа, и именно в Нем Самом. Неизмеримая прибыль от этого опыта с того времени досталось универсальной общине Бога. Из слова "грех ожил" можно понять, что он это пережил сам, будучи уже возрожденным. Согласно текста очевидно теперь, когда он об этом говорил, принцип греха жил в нем вторично. Первый раз он жил, родившись в нем и с ним, и он был мертвым в отступлениях и грехах, также как и другие. Но как только он познает Христа и в Нем живет счастливо без закона, тогда умирает грех или злой принцип. Только перестает он стоять в свободе, которой Христос освободил его, тогда опять оживает и вступает в силу грех, действуя в нем до того момента, когда он опять может сказать: "благодарю Бога моего через Иисуса Христа, в Котором он, умерший в это время (стих 10) снова пришел к полноте жизни " гл. 8:1,2.

Стих 10

"А я умер". Как только принцип греха в верующем оживает и закон вступает в силу, то он живет плотской жизнью; жизнь же из Бога вытеснена и находится в смертной опале. Наружно возможно он еще приличен, и таким изображает себя: он христианин по долгу, поскольку он может справиться с этим состоянием собственными силами, потому что так поступать заставляет его закон своими угрозами. Внутри он весь не такой, как кажется снаружи, потому что он отошел от истинного Источника Жизни; он не во Христе, не мертв в Его смерти; не живой Богу (гл.6:11) потому что он опять вошел в свою смерть (обозначающую разделение с Богом и держащую нас далеко от Него), в живое состояние своего старого ветхого естества – сущности. Об этом апостол и говорит: "а я умер". Да, но разве новый человек может опять умереть? Вот, черным по белому написано: тот же, который сказал 9-й стих: "но когда пришла заповедь, то грех ожил" сказал и 10-й стих: "а я умер". И теперь еще такое же состояние в жизни веры существует, как в раю (Быт.2:17). С каждым вхождением греха в нас, хотим ли мы этого или нет, верим ли мы в это или нет: две жизни в одной и той же личности – абсолютная невозможность. Или мы стоим в полноте жизни из Бога и грех находится в состоянии смерти, или грех жив, хотя бы только в похотях и страстных желаниях, и жизнь нового человека – от Бога рожденного, удалена из Бога – умирает. В следующей главе (8:6) и (8:13) мы читаем: "помышления плотские суть смерть". Каждый грех, какого вида бы он не был, есть духовное самоубийство и вражда против Бога, потому что он убивает божественную жизнь в Его детях. "И таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти". Весь Закон и каждая отдельная заповедь даны Богом, чтобы послужили человеку для жизни. (3-я Моис.18:5): "Соблюдайте постановления и законы Мои, которые исполняя, человек будет жив... " Следовательно, когда закон с какой-либо заповедью приближается к нам, то он имеет в виду благополучие нашей жизни, также и тогда, когда мы оставили наше единение со Христом. Но как получается, что заповедь, данная для жизни, теперь вызывает противоположное действие, т.е. – смерть? Это очень просто: если исполнение заповеди ведет к жизни, то неисполнение – к смерти; в состоянии отчуждения от Христа и с воскресшим грехом очень вероятно мое отступление от заповеди. Как получается отступление уже объяснено в 8-м стихе. Здесь только напоминается, чтобы мы видели; так было даже с одним апостолом.

Стих 11

Посмотри 8-й стих, как оживший греховный принцип, противодействуя заповеди, оживляет всякую похоть. Кроме того он приходит со своим соблазном и обманом. (Евр.3:13), так же как это было при грехопадении в раю. Вместо того, чтобы при первом побуждении силою Божией устоять соблазну, мы продолжаем обращать внимание на него так же как Ева: соблазн заставляет нас ближе ознакомиться с ним, показывает все милым, обаятельным и годным для наслаждения, а также полезным, даже выгодным... Так он нас обманывает, а мы этого почти не замечаем, так как грех увлек нас на свою сторону и мы согрешаем против заповедей Господних. (Быт.3:2-13) Или обман греха совершается так, как это произошло с Самсоном. Он был Назорей Божий; это он знал твердо. Но пришел грех и пробудил похоть. Сначала это была похоть очей, а потом и похоть плоти. Вместо того, чтобы вырвать глаз, он ему разрешил наслаждаться, потому что от этого ведь не могло быть убытка. Он чувствовал себя достаточно сильным, чтобы победить, когда это будет нужно. Он вообще никогда не допустит, чтобы дело дошло до таких пределов. Сила греха не ослабит его, потому что он Назорей Божий от чрева матери. Но он, впустивши похоть, был ею обманут. Когда Далида остригла ему семь кос головы его, он начал ослабевать и отступила от него сила его (Суд.16:20). Посмотри на его конец: после жизни славной свободы – рабство, после непобедимой силы – слабость; после хождения в чудном свете тьма и ночь, ибо глаза, которые он пожалел вырвать (из соблазна), были ему выколоты (из тела) и его постигла смерть вместе с язычниками. Это плод обмана греха у тех, которые ходили во свете Божием. "Грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею", – добавляет апостол. Грех умервил его, взяв повод от заповеди, тем, что обманным образом вызвал его из жизни во Христе и водворил его в плотскую жизнь: ибо это почва, на которой люди духовно мертвы, т.е. разлучены с Богом по грехам и преступлениям (Ис.59:2): они будучи снова опутаны ими, "имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся" (2Тим.3:5). С другой стороны грех умертвил его этой же заповедью, потому что поставил его под осуждающий приговор Бога. Ни эта заповедь закона, ни какая-нибудь другая не говорит: "когда согрешишь против меня, то это тебе простится", но она говорит: "проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона" (Втор.27:26) и "душа согрешающая, она умрет". (Иез.18:20)

Стих 12

"Посему закон свят и заповедь свята, и праведна и добра". Это определенный ответ на заданный вначале этого раздела вопрос: "разве закон – грех? " – "Наоборот", как бы говорит апостол, "закон свят, недоступен для греха и требует святости". Он праведен, так как не требует ничего несправедливого, он требует от каждого справедливого мышления, суждения и поступков, согласно руководящего начала, данного Богом, а не происшедшего от каких-либо человеческих толкований (Мат.14:4-6). Закон также и добрый сам в себе и ищущий добро для всех людей. Как высок закон перед Богом, Ищущим добро для человечества, доказал нам наш Спаситель в Своей нагорной проповеди (Мф.5:18): "Истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота, или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все". Почему же превосходство и доброта закона ставится так высоко? По всей вероятности потому что до этого апостол показал, как греховный принцип в нем, когда дело касалось заповеди закона, как раз взял повод от заповеди, чтобы соблазнить его, так что он согрешил против нее и грех убил его заповедью. Легко мог бы подумать простой человек, что в законе не все обстоит как следовало бы; есть какой-то недостаток, которого он не видит. Это превосходное божественное изложение закона и каждой отдельной заповеди (Мф.5:18) не допускает возникновения такой мысли. И если с другой стороны казалось, что закон суров и жесток, что он после обмана греха был убит заповедью, то все это должно казаться справедливым, когда апостол напомнил о том, что мы имеем дело со святым законом, который совершен, справедлив и добр. Грешить против него не может не вызвать других последствий.

Стих 13

"Итак, неужели доброе сделалось мне смертоносным?" "Никак!"- Должен ли я или могу ли я доброму закону или заповеди приписывать вину за мое печальное состояние? Разве моя духовная смерть от них? "Нет нисколько! Пусть будут такие мысли далеки", говорит апостол. Так же мог бы говорить человек, которого извлекли искалеченным из под колес поезда, приписывая свое искалечение дощечке, которая висела на переходе через рельсы, с предостережением опасаться поезда, на которую пострадавший не захотел обратить внимания. Нет не в законе причина нашего несчастия! Где же она? Вот она: "но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди". В живущем во мне и опять ожившем грехе – этой бездне нашей гибели, находится причина, но никак не в добром законе Бога. Он (грех) ведет к смерти и есть моя смерть. Но ради цели и окончательного результата ему во мне и в каждом оставлено разрешение при известных обстоятельствах снова подниматься, чтобы видно было в истинном свете это живущее в нас зло со своим ядом. В чем главным образом обнаруживается крайнее зло этой внутренней погибели? Именно в том, что этот греховный принцип подходит к человеку с законом Бога, преображая его в возбуждающее средство зла, так что обманутый человек делает зло, которому надо было препятствовать, так как оно против воли Божией и во вред обманутого человека. Если искуситель подходил бы со злым предложением, которое приходится по вкусу искушаемому, то есть живущему в нем греху, и этим манил и раздражал бы, то согласие с таким предложением было бы вполне понятно; но доброе делать предлогом, чтобы вышло злое – это приходит из глубины бездны. Но как раз так действует грех в человеке. О, как грех старается использовать добро, чтобы производить зло! Например: слугу надо увещевать, чтобы он был более внимателен к хозяину, потому что он верующий. Грех в нем (в слуге) соблазняет его, именно потому, что его хозяин верующий брат, быть легкомысленным в служении, работе и поведении. Это часто наблюдаемый грех (1Тим.6:1-2). Как только узнают, что где-то есть добродетельное сердце и щедрая рука, то сейчас же находятся люди-обиралы. Кроткий и смиренный скоро узнает сколько жестокого и неприятного ему предложат, много больше, чем другим, потому что он все переносит кротко и т.д. Так пассивное доброе в людях эксплуатируется грехом, но в законе Бог выступает активно со Своим добром, оно должно задерживать зло. Его добро пересекает пути зла, если Бог говорит: "не пожелай". Но зло в нас все свои мысли направляет на запрещенное и возникает стремление, желание, голод и жажда с такой силой, как никогда раньше. Добро, которое должно бы быть барьером против зла, делает грех в нас проводной трубой ко греху и смерти. Так открывается живущий в нас греховный принцип как яд, против которого во всем мире нет противоядия; он очень грешен, отчаянно злой, прямо сатанинский. Но крайне необходимо, чтобы человек это признал и увидел, чтобы он пришел к убеждению, что в нем нет и не может никогда быть способности побороть этот греховный принцип.

Стих 14

"Ибо мы знаем, что закон духовен..." Когда апостол говорил о сущности буквы ст.6-й, он подразумевал закон, так как закон пришел к Израилю начертанный буквами на каменных досках. Большое количество народа старалось соблюдать букву закона и верило, что это ему удастся, хотя оно было ему трудно. Но Бог желал его духовного исполнения. Те в Израиле, которых Господь обновил, и которые были духовными, поняли духовность закона и наслаждались им, как например Давид. В 1-м и 18-м псалмах и автор 118-го псалма, который в 176-ти стихах подчеркивает превосходство закона. Если Бог свой закон применяет к человеку, то Он это делает Духом Святым, и тогда Его заповеди приходят к нам как духовные требования. Если мы духовны, или отдаемся влечению Духа Святого, тогда Его заповедь в нас, что-нибудь сотворит, если же нет, то мы будем непослушны. Причина, почему апостол при применении закона к нему познал крайнюю силу и греховность греха была та, что он не был духовен, хотя он был обновленный человек, потому что он должен был сознаться: "... а я плотян, продан греху". В этом должен сознаться каждый, который живет жизнью веры, стоя на собственной почве. Апостол как-будто сказал: "Я прямая противоположность духовного состояния, я плотян, то есть не тот которым я должен быть, как оправданный Христом, я плотян, то есть я таков по своей старой природе, по природе Адама. И кто мог бы подумать! Я опять в рабстве, я продан греху. Как проданный раб не имел своей воли, но должен был исполнять волю своего господина, так и со мной. Поэтому я совершенно не способен исполнять добрые требования закона. Поэтому, когда Бог говорит: "не пожелай", господин рабов, которому я продан добивается провести во мне в исполнение свою волю и возбуждает во мне всякие пожелания. Точно также как когда-то апостол после своего славного освобождения, вновь попал в рабство, так и сегодня еще многие находятся в нем. Какое-то сильное желание после их освобождения – чечевичная похлебка, привлекающая к себе воскресила к жизни греховный принцип и, бывший распятый ветхий человек показывается снова, как бывало прежде. И не только это; он начинает снова свое господство как оно уже частично описано и в дальнейшем будет еще описано. Это "Я" открыто признается он: "Я- плотской человек, я продан греху". Это определенно не "Я" нового человека, созданного Богом, но это ветхий человек, в котором продолжает свое господство грех Адама, и он его раб, он должен грешить. Но где же новый человек – другое, новое "Я"? Разве оно уже больше не в апостоле? О, конечно! Оно находится в каждом обновленном человеке, даже во время его обратного падения. Это тоже "я", которое воскликнуло, когда ожил грех и ветхое "я", "а я (нового человека "я") умер". Но кроме осуществленного верой соединения со Христом распятым и Воскресшим, нет у него ни жизни, ни силы, ни господства, есть только существование бессилия, оно не господствует, но над ним есть господство. Мы теперь должны внимательно смотреть на эти два "Я", когда они друг перед другом являются перед нами. Следующие слова, 15-го стиха, исходят от нового "Я".

Стих 15

"Ибо не понимаю, что делаю..." Так говорят люди, когда сами себя не понимают, и собственно говоря, не знают, как это получается, что все происходит вопреки лучшим намерениям. Так говорят, когда находятся в узком месте и не знают как выбраться. И в той жизни, где новый человек не есть одно со Христом, но живет только сам в себе, вот что будет его опытом: "не понимаю, что делаю, так он говорит, хотя он ничего не делает и ничего сделать не может, ибо другое (ветхое)"Я" имеет инициативу и силу: оно думает, делает выбор, решает, говорит и действует. Все же он приписывает действия себе и считает себя ответственным за них. И как раз это ему так страшно. И действительно, он тоже отвечает, потому что это его вина, что грех опять ожил, и старый, плотской, преданный греху человек, действует без ограничений, потому что обновленные люди, приемлющие обилие благодати и дар праведности, будут царствовать в жизни посредством Единого Иисуса Христа гл. 5:17. "...Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю". Это обозначает что-то, что я желаю, и мои намерения всегда идут навстречу самому лучшему. Я ведь стараюсь, но получается всегда наоборот. Между моими желаниями и моими действиями, хотя я и стараюсь их согласовывать, всегда получается противоположность. Между моим желанием и действием – великая пропасть, которая непреодолима для меня. Никто не может считаться с моим желанием; никто вне меня, да, даже Сам Бог. Я похож на слабый лук, посредством которого нельзя пустить стрелу. Как только я пожелаю что-нибудь доброе, то является во мне что-то, которое начинает торговаться и выторговывать, и мне уже не хочется исполнить задуманное, и постепенно ничего не остается от доброго намерения и я его не исполняю. Но есть нечто более плохое. Я сделал кое-что, которое я и сам ненавижу. Ах, как мне хочется, чтобы это никогда не случилось. И все же, сколько я сам себя потом обвинял, и сколько болей мне причинялось и такие случаи повторялись. Внезапно возникает мысль, за ней побуждение, потом нечистое предложение или мне встречается неприятное зрелище и не прекращается, преследует меня, пока я больше не могу противиться, и я побежден. Все добрые намерения и обещания с моей стороны, мое бодрствование и мои молитвы не помогают, потому что несмотря на все это – годами все оставалось в одном и том же положении. – Так свидетельствовали многие оправданные, находившиеся в рабстве! И ты, читающий это?

Стих 16

Из ужасного разлада в обращенном, но плотском человеке, из мучительного противоречия между желанием и действием становится ясным, что я волей своей солидарен с законом Бога, говорит апостол. Желание он имеет и если бы все происходило по его воле, то он жил бы рука об руку с законом. Не было бы разлада и противоречий среди обращенных с законом Бога, если бы не было еще кого-то другого и этот самый другой не добился бы опять одержания верха.

Стих 17

Действие и исполнение того, что я не желаю, исходит не от меня, не от моего нового "Я", но от другого "Я", которое взяло верх и добилось господства, после того, что ожил принцип греха, от которого исходит все зло во мне. Эта бездна погибели моей, действует во мне против моей воли и закона Бога и я не в состоянии преградить ей путь. Это изображение нового человека, что не он совершает несвятое, нечистое и греховное в этом состоянии, полностью совпадает с тем, что говорит об этом Иоан.1-е посл.3:9 и 5:18: "Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога". Это грешит не новый человек, но тот старый рядом с ним, который предан был смерти, но опять ожил и стал жить и действовать, но апостол далек от того, чтобы отрекаться от вины и ответственности за грех, хотя и нашлись закоснелые грешники, которые его в этом обвинили. Эти люди, находящиеся в рабской неволе и не желающие освободиться от нее, нуждаются в покрове греха и грубо искажая смысл, используют слова апостола для своего оправдания. Но мы видим во всех посланиях апостола, что он не считает ни себя, ни тех, к которым он обращается, безвинными (Гал.2:17,18; 1:8,9; 1Кор.4:4) и т.д. Апостол в этих стихах рисует и освещает достойную сожаления и бесполезную борьбу между двумя "Я", в которой Христос никакого участия не имеет. Мы должны увидеть, что в одиночестве без Христа, новому человеку никто и ничто не помогает в борьбе со старым человеком, если даже он желает добра, согласуется с законом, ненавидит зло (ст.15); и никогда сам не делает зла, грех все же неудержимо продолжает свой путь.

Стих 18

"Ибо знаю, что не живет во мне, то есть, в плоти моей доброе". Состояние, в котором находился апостол, побудило его заняться глубоким само исследованием. Он это произвел во свете Божием, и это было самое лучшее, что он мог сделать. Если бы мы находились в таком состоянии, где наш ветхий человек не распят, и старая природа одержала верх тогда самое желательное было бы произвести во свете Божием обследование нас самих, чтобы выйти из этого бедствия. Обследование направилось и на старого и на нового человека. В первую очередь мы получаем результат обследования ветхого человека; он констатирует, что в нем, таком каким он есть от природы, не содержится ничего доброго. Все, что ему вначале казалось таким превосходным, оказалось обманом, и теперь, когда он стал оправданным во Христе, он остался таким, каким был от природы. Старый человек остался таким, каким был от природы и не нашлось в нем ни малейшего добра. Если теперь в нем не жило ничего доброго, то может быть не нашлось в нем и ничего злого? Может быть он был теперь нейтральный человек на нейтральной почве, на которой не нашлось места ни для одного, ни для другого? К сожалению – нет. Он ведь показал, как ожил в нем грех ст.9; как он его обманул и убил ст.11; как он теперь рабски предан ему ст.14 и т.д. Таким образом в нем не было ничего доброго, но зло было в нем. Ясно, как солнце, обнаружилось; ветхая природа есть зло, нечто, из чего может произойти только зло, но никогда – добро; она – наша гибель! О, сколько душ этого еще не осознают, поэтому они в своем безумии надеются, что из ветхой природы может получиться добро. Не будем же мы никогда забывать – она не изменится никогда, никогда, никогда!!! Результат обследования нового человека был – желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу". Разве желание добра, не есть добро? Это же признак нового человека, с которым Господь его создал, когда создал все "хорошо весьма". Быт.1:31. Но заметим себе и не забудем никогда: новый человек имеет только это и больше ничего. Мы видим, что в апостоле было желание добра, но чтобы сделать оное, того он не на ходил. Это было печально, болезненно, вызывало уныние, но это был факт. Но как же в действительности новый человек так бессилен, что может доброе только желать, но не исполнять? Да, это истинно так и чем скорее нам на это откроются глаза, тем лучше для нас. Многие десятками лет этого не знают, и многие остаются такими до смерти, потому что они никогда не вопрошают, это слово, и некоторые, которым оно разъясняется, не верят, что это так. Бедствие, которое возникает из этого незнания, следующее: искупленный говорит себе: "Я могу делать добро и буду его делать", и бросается на это дело со всей силой ветхого человека и скоро испытывает поражение за поражением, но он отчаивается не скоро, потому что имеет волю и желание делать добро. Может быть он сам себе говорит: "ветхий человек, который не хочет делать добро, со временем начнет ослабевать, а новый будет усиливаться и в конце концов мне удастся победить. Но это большой самообман! Это никогда не произойдет! Никогда, никогда! Вот истина: Мы, искупленные, идем с 10-ю тысячами против сил, которые идут на нас с двадцатью тысячами. Лк.14:31. Новый человек не может быть равным этим силам. Возможно, мы будем печальны, у нас будет желание пожаловаться, но это была такая воля Господа: она должна служить для нашего величайшего благословения и для прославления Господа. Несомненно, это должно исходить из нашего положения: если в нас нет ничего доброго, то мы и не должны бы ожидать от самих себя доброе. Совершенно напрасно ожидать, что удастся выжать масло из кремня: масла не будет, потому что в нем его нет. Безрассудно мы все еще ожидаем, несмотря на многие разочарования, что-то доброе от нас самих. Это часть нашего духовного несчастия. И дальше. Если в нас нет ничего доброго, то и Бог ничего доброго от нас и ожидать не может. И действительно Он ничего от нас и не ожидает, как от нас самих, но исключительно то, что Он Сам Иисусом Христом может и хочет произвести в нас. "От Меня будут тебе плоды". Осия 14:9 Вот это цель Господа Иоан.15:5-вот это Его неизменный закон. Великое бессилие нового человека по отношению к старому происходит от того, что он ему противопоставлен один вне Христа. Если нет Христа, то это печальная борьба без Него или вне Его, поэтому невыразимое бедствие и поражения, пока новый человек ориентируется и вернется ко Христу, к своей жизни и жизненному элементу. ст.25.

Стихи 19 и 20

Произведенное до основания исследование все открыло и в первую очередь совершенное бессилие нового человека по отношению к насквозь отравленному греховному принципу. Ясно выведено на свет и еще раз подтверждается: во мне, возрожденном человеке, одновременно существуют два совершенно противоположные друг другу принципа, которые находятся в постоянной борьбе между собой и именно так, что добро не может устоять против зла и оказывается побежденным. Исследование не принесло пользу; бедствие как было до него, остается и после него, ибо эти два стиха повторяют то же самое, что сказано в стихах 15-м – 17-м. Остается такое положение: я желаю добра и не могу; я не хочу зла и все время совершаю его.

Стих 21

Расследование все же имело славный результат, оно привело к открытию, что в нем находится чудесный закон. "Я нахожу его во мне", следовательно в новом "Я". Он состоит в том, чтобы желать только добро и ничего другого. Что это найденное в новом "Я" действительно есть закон, доказывают стихи 22-й и 23-й. Само собой разумеется, что апостол, если говорит о законе внутри себя, думает не о сборнике заповедей и запретов, распределенных по параграфам, как синайский закон, но о внутреннем принципе, который действует как вложенный в природу закон (например: закон силы тяготения). Такой закон всегда действует с безошибочной уверенностью, точно, неотразимо, только в своем направлении, пока против него не подействует другой закон, выше него. Следовательно, апостол открыл в себе такой славный закон добра, отчего он был бесконечно счастлив. И кто не был бы рад найти в себе такой закон? Слава Господу, он есть в каждом возрожденном человеке и является доказательством его возрождения, то есть его рождения из Бога. Еще одно открывает апостол "когда хочу делать доброе, прилежит мне злое". Рядом с законом добра во мне, в одном и том же человеке (личности), есть злое, совершенно противоположное доброму, и оно постоянно присутствует. Следовательно я состою из двойного "Я". Это особенно выявил добрый закон.

Стих 22

Тут есть неотразимая деятельность, которую производит закон в моем внутреннем человеке:" я нахожу удовольствие в законе Божием". Слово "удовольствие" не могло быть лучше подобрано, чтобы выразить то, что хотел сказать апостол о законе Бога. Он имел большую радость, удовлетворение; он сам мог поздравить себя, выразить удовлетворение по поводу получения закона Бога. Все эти понятия содержатся в греческом слове "synodomai". И это не только радость о содержании закона, о котором можно размышлять и говорить и днем и ночью, как Давид, Псл.1-й, а также не только удовлетворение тем, что он дает услаждение душе, умудряет простодушных, радует сердце и очи, возбуждает удовольствие своим содержанием, потому что он чист, вечен, не подлежащий изменению, истинный, ценнее золота и слаже меда и капель сота (Пс.18:8-11); но он возбуждает желание исполнять его, к чему закон в нем самом его склоняет и заставляет. Такое или нечто подобное невозрожденный человек никогда не переживает, хотя некоторые, даже известные богословы, приписывают таковому, а в особенности после борьбы, открывающейся против удовольствия о законе Божием, когда они эти переживания изображают как борьбу совести против страстей. Нет! Здесь мы имеем дело с новым или внутренним человеком, с созданным Богом и в него вложенным законом, с волей творить добро, о чем необращенный ничего не знает. Это закон в возрожденном человеке объясняет тайну, почему стремление к закону Бога, заглушенное несчетно раз и отрезанное всякими похотями, все же тот час же снова вырывается как заткнутый источник, как только препятствия немного отстранены. Разве этого закона не было бы достаточно, чтобы искупленных Божиих исполнить небесным огнем и достаточной силой, чтобы в них зародилась способность исполнения закона Божия, осчастливила бы их и прославила бы Господа? Почему до этого дело не доходит, открывает нам следующее слово:

Стих 23

Следовательно еще какой-то другой закон приобрел во мне права гражданства, и разве не такой, который параллельно с добрым законом действовал бы в одном с ним направлении?- Нет! Это есть закон греха. Это не только что-то злое или грех, что могло бы быть побеждено отстранено, но закон, настолько связан с моей природой, что только уничтожение моей природы привело бы меня к концу с ним и свободе от него. Его, как таковой, нельзя ни улучшить, ни изменить. Его направление и действие ко всякое время против Бога, против Его воли и закона, против Его святости и справедливости. Он плотский, мирской и сатанинский, и это и тогда, когда он в детях Божиих опять начинает пробиваться и действовать, и по человеческому суждению стремится только к добру, даже к наилучшему – делу Божию, в той душе, которая управляется им. К этому надо прибавить, что закон греха сильнее нашего духа и наш дух сам по себе не может устоять. Кроме того, наш добрый закон находится во внутреннейшем нашего вновь созданного существа (нового от Бога рожденного человека), откуда он может влиять посредством нашего духа на нашу душу и душевные силы, и эти в свою очередь влияют на тело и его члены; тогда как закон греха – непосредственно в наших членах, о чем два раза подчеркивается, и что мы особенно должны принять во внимание. Этот закон в нас с младенческого возраста, он в наших членах родился в этот мир. Члены наши всегда находятся под его влиянием, употребляются и порабощаются им, и только после обновления и освобождения сердца от греха и греховного принципа, должны быть освобождены от греха и закона его. Следовательно, как легко этому закону возбуждать наши члены, и влиять на них. Об этом законе греха здесь говорится, что он противодействует закону добра в нашем духе. Следовательно он не дремлет, но находится в по постоянной борьбе с добром, так что наш обновленный дух с законом добра в нем и плоть с законом греха в ней, постоянно воюют друг с другом, как свидетельствует апостол. (Гал.5:17):"плоть желает противного духу, а дух – противного плоти; они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы". Наш обновленный дух, если не стоит в живом единении со Христом (как здесь говорится исключительно о таком положении) не может пребывать ни одной минуты спокойным под давлением греховного закона, что самое печальное – это то, что он не может делать то, что ему хочется. Что в этом положении снова и снова случается, описывается так: "...делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих". Представьте себе генерала, который отрезан от главной силы своего царя, вражеским войском взят в плен и уведенного. Тут нет никакого подозрения, что он изменил своему царю или хочет изменить. Он, может быть, имеет самые лучшие мысли и лучшие планы в интересах своей родины, но это ему не помогает и для него не имеет никакой ценности. Спиной обращенный к своей родине он, пленный, должен продолжать путь, и нельзя представить и предвидеть каким может быть позором может кончится его путь. Так законом греха опутаны и пленены более или менее все те, которые, несмотря на то, что Бог обновил их и простил во Христе, не соблюдают верою свое положение во Христе, как умершие для греха и вошедшие с Ним в жизнь воскресения. Или, если они были в этой жизни, то они ее оставили. Они, может быть, скрывают свое пленение, не сознаются в нем, или может быть не видят его в истинном свете, но все же это факт, вызывающий у них невыразимые слезы; они чувствуют скорбь и боль ни с чем несравнимые, они – исходящие от пленного нового "Я", которое еще не совсем умерло, но лежит распростертое, бессильное под законом греха. Такие души можно наблюдать в разных стадиях их пленения. Начиная от первой стадии, когда они только начинают оставлять первую любовь и где внешне кажется, что все также остается, как было вначале, но внутренне уже настала зима, и до последней стадии, где, они опять в ярме греха протягивают глубокие борозды под посев грехов, или они в безразличном настроении, или они бессильно потрясают своими кандалами, без всякой надежды на освобождение от них. Многим из этих пленников греха мы свидетельствовали (Лк.11:21-22): Благо этим несчастным, если в один прекрасный день дело у них дойдет до крайности и пни не будучи способны сами себя помочь, разразятся криком о спасении!

Стих 24

Это тот крик, который вырывается из жестоко страдающей и расшатанной души человека, находящегося в постыдном рабстве. Истинно: едва ли может быть положение человека более жалкое, чем того, бывшего радостного и блаженного искупленного, когда закон греха снова господствует над ним, и он потерял свою свободу, которой он обладал во Христе. Только беглый обзор его бедствия делает его нам наглядным. Чуть только грех ожил, как человек уже был оттеснен на путь духовной смерти (ст.9.10). Закон Божий, с которым человек внутренне соглашается, пользуется ожившим грехом для того, чтобы довести человека до падения. (ст.11), так, что этот закон должен его осуждать, как рабски проданного греху. (ст.13-14); Тогда человек собирает второпях всю свою волю, направляющуюся к добру(и если ми тут вспомним апостола Павла, который ведь сообщает о своем собственном опыте, тогда нам следует вспомнить, накую сильную волю он имел), но это ему нисколько не помогло; зло осталось победителем (ст.19,21). Последним убежищем тогда оказался новый внутренний человек со своей радостью о божественном законе, но и тот должен войти в позорное пленение без надежды, что ему удастся освободиться (ст.23). Он пробовал всеми применяемыми средствами освободиться, но оставался в своем убожестве еще более запутанным. Поэтому он разочаровывается во всем, за что он еще мог бы ухватиться и не восклицает: "Чтоменя освободит?", но "Кто избавит меня от сего тела смерти?! "Как он, сейчас же в начале этого состояния, понял, что он умер, (ст.10). так же он в конце видит себя преодоленным. Полученная из Бога жизнь оттеснена, и над ней господствует смерть. Этой смерти приписывается тело (об этом смотри гл.6:6), которое как бы всей своей невыносимой тяжестью обрушивается на него, поваленного, чтобы выжать из него его последнее дыхание. Он знает, чтобы его (нового человека) избавить от тела этой смерти нужны Руки Всемогущества и к Ним он простирается. – "Но язык его не есть язык недавно пробудившегося грешника перед лицом его погибшего состояния" – говорит английский толкователь, – "но это крик живого, находящегося в предсмертном борении, верующего, падающего под тяжестью, которая – не он сам, но которую он желает стряхнуть со своего нового "Я". Также этот возглас не включает в себе незнания относительно пути помощи в то время, на которое он ссылается; он только был задан, чтобы приготовить путь для извержения благодарности по поводу божественно предусмотренного восстановления, последовавшего немедленно". Чудесное спасение, о котором бодрящийся взывает так настоятельно, всегда готово для каждого честно желающего его, но оно ждет пока будет осознан грех и тщетность самопомощи и любой другой помощи, и остается только Тот, Который может спасти.

Стих 25

"Благодарю Бога Иисусом Христом Господом нашим". Этот ответ дан самим борющимся, который недавно трясясь, произнес дрожащим голосом: "Бедный я человек: Кто избавит меня от сего тела смерти?" Ибо не успел этот вопрос предстать пред престолом Господа, как уже последовало избавление; борьба сразу приостановилась и исчезла, и осталась только благодарность, хвала и поклонение, исполнившие душу. Что случилось и как оно состоялось? Ни одного слова объяснения относительно состоявшегося освобождения, потому что объяснения не укладываются в слова. Объяснение пришло от Бога через Иисуса Христа. Бог, Первоисточник нашего искупления и Иисус Христос – Исполнитель, находились вне его, вне борьбы борющегося: там за все время борьбы друг против друга стояли только "Я" против "Я" (новое и старое): но как Бог во Христе Иисусе принят верою и новое "Я" опять сливается воедино с Ним, борьба закончена и настала великая тишина. Как некогда в первый пасхальный вечер, Великий Победитель смерти и могил вдруг оказался среди боязливых и испуганных учеников со своим "Мир вам", и с тех" пор этим принесенным митом Он все охватывает, также мгновенно со Своим приходом в борющуюся душу все подчиняется Ему и превращается в радость и, счастье и жизнь победы, в Нем и чрез Него опять началось все новое – божественное. После того, что апостол на собственном примере показал, как закон и грех опять действуют в искупленных, которые не продолжают свою жизнь веры в единении со Христом, он резюмирует еще раз, обозревая все это, и дает нам итог действия двух противоположностей его существа, когда он заканчивает: "...итак я умом моим служу закону Божию, а плотью закону греха". Обновленный ум в нем всецело стоит на стороне закона Бога и его неизменимое стремление служить этому закону и его исполнять. А плоть или старая природа желает грех и ее неизменный характер есть служение и подданство принципу греха. Оба во мне, в одной и той же личности, настолько противоположны, что объединение их абсолютная невозможность. Поэтому они никогда и действовать не могут совместно, как наивные люди хотели понимать заключительные слова этой главы, но принцип действует только тогда, когда он достигает господства, а другой парализован. Таким образом каждый верующий может точно себя проверить перед Богом, и если он желает добро, а оно не получается, он хочет делать его, но не может, и нечистое, несвятое и злое в мыслях, словах к делах происходит, тогда он должен знать, что он живет по плоти: над ним господствует греховный принцип и его новый человек-пленник и находится при смерти. Но если он не только находит удовлетворение в законе Божием, но рядом с желанием закона находит и исполнение его, так что он может радостно сказать: "все могу в укрепляющем меня Христе", тогда если и явятся искушения, когда поднимается плоть к тут и там являются старые приступы и сатана стреляет огненными стрелами, он будет мертв в смерти Христа и будет больше преодолевающего; жизнь Воскресшего исполнить его и откроется в нем; да, он будет господствовать в жизни через Единого Иисуса Христа!